Рубрика “ПОРТРЕТ” — это взгляд на человека через призму его взглядов на жизнь, объектива фотографа и места, которое он выбирает сам для нашего интервью.
— Почему именно это место, Натела?
Мое место силы — сокровищница. Потому что отсюда, с упоминаний о Колхиде, начинается Грузия. Это часть музея, где хранится оружие, доспехи, национальные костюмы и картины. Некоторые экземпляры датируются 3–4 веком до нашей эры.
*советуем обратить внимание на археологический музей Вани, который получил специальную премию “музей года”
Часто прихожу сюда, смотрю на невероятные работы колхидских мастеров: украшения, которые оставались на людях при погребении. Например, тут есть крошечные черепашки. Если присмотреться, то можно рассмотреть кружочки на панцире — это очень редкое умение.
Или вот — ожерелье на мне. У бабушки была операция по удалению щитовидной железы, и чтобы прикрыть шов, дедушка вручил ей такой дорогой подарок. Бабушка специально увеличивала это колье. Потом она объявила, что это колье будет передано в семью сына, то есть моего папы, и она завещала его внучке. Но прежде отдала его маме — мама очень любила это колье. И когда мне было 16 лет, мне его подарили.
В 16 лет меня интересовали скейтборды, сноуборды и альтернативная музыка, поэтому я осознала ценность этого колье не так давно. История в том, что наше семейное колье — это своеобразная копия колье, которое мы видим сейчас прямо перед собой. Невероятная связь.
Конечно, история Грузии очень драматична, но что меня потрясло — это история горных народностей. Тушинцы, хевсуры. Те, кто жили на границе с другими кавказскими народами, те кто охранял границы государства.
У них была очень важная миссия — первыми встречать врага, и поэтому они были очень верными. Горская верность для меня в ранге искусства. Когда я стала изучать быт хевсуров и тушинцев, я поняла, что это отчасти самостоятельная нация и цивилизация.
У них свои обряды, традиции, которые сложно сравнить с другой грузинской народностью. Невероятная история про братство и сестринство. И искусство гостеприимства — то, что всегда было и в моей семье, хотя мы не из горных регионов.
Например, мой дедушка планировку квартиры продумывал таким образом, чтобы была возможность поставить длинный стол.
Широта души и умение дружить — искусство.
Я смотрю как папа дружит с друзьями — это абсолютно круглосуточная дружба. У нас есть много семейных историй, связанных с тем, как дружили бабушка, дедушка, папа. Для меня огромная радость, что моя мама, будучи русской невестой, придя в семью, очень многое из этих традиций переняла. Что-то её шокировало, но ко всему относилась с большим уважением.
Мой грузинский язык — это также заслуга моей русской мамы. Она всегда говорила папе, чтобы он говорил со мной на грузинском. Она всегда настаивала, чтобы я уезжала к бабушке на всё лето и проводила в Грузии всё лето. Моя русская мама была тем человеком, который привёл меня в музей, парки, на Пантеон, рассказала про Нино Чавчавадзе и ее любовь к Грибоедову, и так далее. Мама меня и в Третьяковку водила. Она же могла делать это односторонне. Но нет, она равномерно распределяла внимание между российской культурой и грузинской. И я очень благодарна за это!
— Широкий, мультикультурный взгляд на жизнь способствует большему развитию эмпатии?
Думаю, да. Надо отдать должное родителям — меня растили, как человека мира.
Я много путешествовала, училась в международной школе, с 6 лет знала, что есть американская культура, английская культура, что есть страны латинской Америки. У нас были преподаватели из ЮАР. У меня всегда возникало ощущение, что надо захотеть и весь мир будет перед тобой. Благодаря этому мне всегда нравилось изучать кросс-культурные коммуникации, языки. Я даже какое-то время учила японский и японскую культуру, но поняла, что это совсем не моё.
К 36 годам я прошла все этапы терзания и самоопределения просто через понимание, что я — это я.
— Принять себя — важная часть женской силы. Вы прекрасно выглядите и хочу отметить отдельно — без косметики.
Я считаю, что makeup — это личное дело каждой. Для себя я выбрала путь максимальной естественности. Я приняла решение, что если я отказываюсь от макияжа, то я начинаю заниматься здоровьем своей кожи. Если так — то макияж по сути и не нужен. Как с волосами. Если они здоровые и ухоженные, то и укладка не нужна — они сами по себе хорошо лежат. Тело — это твой автомобиль, если он не проходит регулярно ТО, то ты далеко не уедешь.
— Есть ли в отказе от макияжа связь с феминизмом, например?
Как вы вообще относитесь к современной феминистской повестке?
Тысячи лет мужчины и женщины следовали каждый своему пути. Мужчины — добывали. Женщины — принимали. Только последние 100–150 лет это стало меняться. Сколько бы ни говорили, что мы равны, это не так. Особенности мужского и женского организма формировались по-своему. И это, на мой взгляд, ни хорошо, ни плохо. Просто так и все.
Пара — это сообщающийся сосуд. Если женщина берет на себя мужские функции, то кто возьмет на себя женские? В моей семье модель, где я беру на себя больше ответственности не сработала — в итоге я загнала себя и сломалась. А потом просто признала, что я слабее, и вернула мужу часть той ответственности, которую у него отняла. Это не значит, так так должно быть у всех, потому что всегда нужно исходить из своего комфорта. Не знаю, укладывается ли это в современную феминистскую повестку (я вообще не люблю ярлыки), но очень хорошо укладывается в мою собственную повестку — давайте делать так, как будет удобно всем и учитывать интересы всех сторон.
Но я точно знаю, что если женщина сама с собой в гармонии, то и мир вокруг неё в гармонии. И в отношениях гармония, и в быту гармония. Как только начинается фрустрация внутри женщины, начинаются проблемы с мужчинами, с детьми, с работой и с принятием себя.
Happy wife — happy life. Happy woman — happy society.
В борьбе друг с другом теряется самое главное — вместо сосуществования в мире, в гармонии, где у всех есть определённые функции, происходит угнетение, ущемление и мужчин, и женщин. Для меня это всё не имеет ничего общего ни с равноправием, ни с достижениями, по одной простой причине — через страдания одних невозможно достичь блага других.
Невозможно жить в мире, где женщина несчастна, но я не верю в то, что из борьбы может родиться гармония. Гармония может родиться только из тебя самого, и ты можешь её транслировать.
Если говорить про грузинское общество, про матриархат, который долгое время существовал здесь, тут вопрос про четкое распределение функций. Никто не важнее, просто есть два столпа в семье. Если один столп скажет, что он важнее, чем другой, то это закончится тем, что крыша рухнет.
Но я безусловно не отрицаю того факта, что действительно есть перекосы. Но в Грузии хотя бы есть охранные ордеры для жертв домашнего насилия. Уже дело.
— Любой выбор в жизни так или иначе сопровождается советами.
Может быть вы вспомните хороший совет, который вам когда-то кто-то дал?
Я получила два отличных совета в жизни.
Первый — всегда задавай вопрос — зачем или для чего мне это?
В любой ситуации, в которой я чувствую фрустрацию или счастье, любую другую сильную эмоцию, я всегда задаю себе этот вопрос и стараюсь не становиться жертвой страдания.
Второй — перед сном вспомни все, что сделал, и если в чем-то ошибся, постарайся исправить до наступления утра.
— Не могу не спросить, зачем и почему важно сохранять свою идентичность?
Как находить баланс, когда этнические корни разные?
Начну с того места, откуда мы начали наш разговор: когда я захожу в сокровищницу с золотом Колхиды — у меня расправляется спина. Я чувствую себя наследником этой культуры и красоты. Потрясающе, что у нас это было. Внутреннее ощущение того, что ты в социуме представляешь свою семью, свой род, свою страну, народ, многовековую историю. Это меня наполняет энергией и гордостью.
Я понимаю, что я действительно всё это в себе несу.
Важно, что на меня это не давит, я не испытываю стресс. Если говорить про меня, про моё самоопределение, то я всегда старалась интересоваться обеими сторонами своего культурного кода — у меня русская мама и грузин папа.
Если говорить про Грузию, то она была всегда интереснее и приоритетом по одной простой причине — я просто здесь не жила. Из грузинского менталитета ко мне пришла свободолюбивость, импульсивность.
С учётом того, что я выросла в России и в большей степени я росла на русской литературе, у меня всё равно был какой-то протест против страдающей русской души.
Мне всегда было интересно — а можно ли не страдать?
— Поскольку я человек вне этой культуры, я могу замечать только простые бытовые вещи. Например, здесь тебе люди улыбаются. Что касается мужчин, то они здесь более тактильные между собой. Если говорить про страдающую русскую душу, то там между людьми будто огромные холодные стены.
Если сравнивать грузинскую и русскую открытость, то русский человек сразу тебя не принимает. Ты и другой человек сначала должны расслабиться, раскрыться, понять, что вы не представляете угрозу друг для друга.
В случае с грузинами первая часть общения очень тёплая. Мы действительно можем транслировать абсолютное тепло. Ты встречаешься с мягким, белым и пушистым человеком, но за этим стоит очень жесткая крепость, в которую тебя не пустят, пока тебя не примут по-настоящему. После того, как ты проходишь через крепость, ты становишься уже частью семьи.
— Есть ещё короткое наблюдение: грузины абсолютно не умеют терпеть, но при этом никуда не спешат.
Мне кажется, что здесь есть проблемы с личными границами. Ты здесь всё время будто живёшь без границ.
— Завершая нашу беседу, хочется узнать, а что хорошего произошло за последнее время у вас? Одна из важных идей нашего медиа — говорить о чем-то хорошем…
О, я сегодня никуда не опоздала. А еще очень хорошее и важное, что я наконец-то занимаюсь своим здоровьем. Получила результаты анализов и у меня всё хорошо. Вообще, не важно что происходит сейчас — хорошее это или плохое. Ведь потом все равно наступают изменения.
И вот тут уже у тебя всегда есть выбор: либо ты сейчас полностью отдаёшься страстям, либо ты просто принимаешь это как часть жизни и своего опыта, анализируешь, делаешь правильные выводы и больше с тобой этого не повторится.
Мне нравится подход, когда ты осознаёшь эмоции, а потом работаешь над собой. На самом деле, даже когда умирает близкий человек, у тебя есть выбор: посвятить свою жизнь страданию или посвятить свою жизнь тому, чтобы память об этом человеке была достойна. Например, сделать то, что этот человек не успел сделать. Просто жить счастливо, ведь ты остался жить, значит есть какой-то план
“Моя философия жизни — всё проходит.”
— А что выбираете вы? Есть ли у вас цель, какая-то важная миссия?
Я родилась возможно только для того, чтобы в какой-то момент подать ручку, чтобы другой человек записал гениальную мысль. Возможно, это моя миссия.
На самом деле , я не знаю в чём моя миссия, но есть что-то, что доставляет мне удовольствие.
Приведу пример с блогом: если бы в 2018 году спросили, о том, зачем я его завела,
то я бы выдала целую тираду на тему, что устала от того, что Грузию воспринимают как хинкальную.
Если сейчас отвечать — мне просто нравится развивать блог. Нравится быть центром внимания, я обожаю рассказывать истории. Я прекрасно понимаю, что блог — это профессиональный инструмент, чтобы показывать, насколько хорошо я могу рассказывать истории. Блог помогает мне самовыражаться, показывать то, что я умею, делиться с другими тем, что я знаю.
Я прекрасно понимаю, что возможно, не стану всемирно известной, очень может быть, что я не напишу ни одной гениальной книги, которая войдёт в историю.
Но, самое главное, что я свою главную функцию выполняю — остаюсь верной себе, делаю то, что умею лучше всего и то, что мне нравится, и, может быть, даже, приношу кому-то какую-то пользу.
